"Мне нужно сдавать квартиру, чтобы выжить. Я сейчас подумаю: если я смогу купить другую квартиру, продав все что можно, то буду сдавать ту вторую квартиру, а в этой жить. А если нет, мне придется продавать эту квартиру, потому что жить на что-то надо. А на работу не так просто устроиться. Игорь мне не оставил ничего. По наследству все положено им. По сути, осталась только эта квартира и квартира отца, которую он мне подарил, которую я сдаю. Денег от сдачи одной квартиры не хватит ни при каких условиях".
"Мне очень сложно говорить. Я действительно очень и очень любила Игоря. И я до сих пор не понимаю, как всё это могло произойти. Копаясь в его почте, я нашла письма, которые он от меня скрывал, и там видно, что он задумал это месяц назад... Он панически боялся американского суда. У него было все упрятано, но "в белую". Он же уже стал грозить суицидом с ноября месяца. Он говорил: "Я не поеду на суд, я повешусь". А я ему отвечала: "Только ты сначала на меня завещай что-то, а потом вешайся, а то я останусь без всего".
"Я просто увидела много таблеток вокруг и подумала: может, получится уйти вместе, будем вместе в гробах лежать... Но ничего не получилось. Там был годовой запас таблеток. Я тоже хотела покончить жизнь самоубийством. Меня нашли утром и повезли в местную реанимацию. Потом было психиатрическое обследование. Я и до сих пор хочу, я не чувствую вкуса продуктов... Ты говоришь, что квартира красивая, а я не вижу этой красоты. Я очень хочу к Игорю. Я не знаю, как это переживать, я очень хочу к Игорю. Мы были друг с другом восемь лет, как нитка с иголкой. Я буду пытаться сейчас ребенка от Игоря родить. Остались замороженные эмбрионы. И ребенок, безусловно, будет иметь право наследования. Мне сейчас нужно заплатить 104 тысячи за ЭКО, а я не люблю брать в долг. Я не просила никого о помощи. Вот когда я продам с себя последнее, тогда буду просить. Буду старые вещи распродавать" - призналась Рынска.
